В Арктике, где кроме вертолетов нет никакого иного транспорта, есть такое чудо как топливные базы. Одна такая база - избушка в окружении трех огромных цистерн - была нашей резервной точкой заправки. Едва Ми-8 притрамбовал сугробы к двери подскочил абориген - кладовщик, диспетчер, охранник и начальник в одном лице. - Мужики!! - подскакивая и почесываясь сказал абориген. - Привезите мне на обратном пути мазь от манадавошек! Помираю! - А чего помираешь то? - поинтересовался бортмех. - У тебя средства от мандавошек полтораста тонн. Мажешься керосином и все дела. - Бляяяя! - опешил страдалец, и боком, как краб, ломанулся в направлении цистерн. Через полчаса, когда мы уже были далеко над тундрой, по радиосвязи раздался перемежающийся повизгиванием многоэтажный мат "аборигена". Прикладывая к покрасневшей промежности пригоршни снега, абориген грозился вывернуть наизнанку нашего бортмеха через непредназначенное для этого отверстие. - Странно, мы в летном училище всегда керосином пользовались... - растерялся бортмех. - А на календарь ты смотрел, эскулап хренов? - осведомился командир. - Конец декабря! Чтобы зимой горючка не расслаивалась от мороза, в керосин добавляют жутко токсичную гадость - Тетрагидрофурфуриловый спирт (ТГФС). Любой в авиации знает, что стакан чистой "фурфурки" - смертельная доза.... Абориген выжил. Только здорово облысел ниже пояса. Но как любой предприимчивый хохол (вокруг топлива в авиации много именно таких) сделал это своей достопримечательностью. А мандовошки его больше не беспокоили. Что им делать в выжженной пустыне? ....
Высказывания великих людей
